Эмир Кустурица родился 24 ноября 1955 года в Сараево, в мусульманской семье с сербскими корнями. Учился в Пражской Академии киноискусства на режиссерском факультете. Его первая дипломная работа – фильм "Герника" (1978) – получил первую премию на Фестивале Студенческих Фильмов в Карловых Варах. Помимо этого он снял два короткометражных фильма: "Одна часть правды" и "Падение". После окончания Академии Кустурица возвращается в родной город, где начинается его карьера на телевидении Сараево. Его первая работа, фильм "Невесты приходят" (1979), стала поводом жарких дискуссий и, в конце концов, была запрещена цензурой "по моральным соображениям". Следующий телевизионный фильм Кустурицы "Кафе Титаник" (1980) удостоился награды в категории "Лучшая режиссура" на Фестивале Национального Телевидения в Порторозе.
Но звездным началом его режиссерской карьеры считается 1981 год, когда на Венецианском Фестивале была показана и премирована "Золотым Львом" его дебютная лента "Помнишь ли Долли Белл?". Кустурица также взял ряд наград на Югославском кинофестивале в Хорватии. Уже тогда явно наметились отличительные черты его картин: чрезмерное жизнелюбие и жесткий ироничный юмор.
Его следующий фильм "Когда папа был в командировке" обнажил все богатство таланта Эмира Кустурицы. За эту картину молодой одаренный режиссер получил самую престижную Европейскую награду: "Золотую Пальмовую Ветвь" Каннского Кинофестиваля в 1985 году. Председатель жюри фестиваля Милош Форман объявил Кустурицу надеждой мирового кинематографа. К прочим призам, фильм был номинирован в Академии Наград как Лучший иностранный фильм и был признан критиками лучшим фильмом 1985 года.
В 1989 году Эмир Кустурица снова состязался в Каннах. На этот раз он получил награду в категории "Лучшая режиссерская работа" за фильм "Время цыган", а также специальный приз Роберто Росселини. Кустурица стал преподавать кинорежиссуру в Школе Киноискусства в Сараево. Он также преподавал в Колумбийском Университете в Нью-Йорке.
В 1993 году выходит его голливудский дебют "Сон Аризоны", в котором снялись восходящие звезды Джерри Льюис и Джонни Депп. Кстати сказать, сценарий фильма был предложен Дэвидом Аткинсом, американским студентом Кустурицы. Несмотря на то, что лента удостоилась "Серебренного Медведя" и Специальной Награды Жюри на Кинофестивале в Берлине, она с треском провалилась в прокате. Особенный колорит фильмов режиссера никак не вписывался в чужую культуру.
Картина "Андеграунд", вышедшая два года спустя, завоевала "Золотую Пальмовую Ветвь" на Фестивале в Каннах в 1995 году. А "Черная кошка, белый кот" был награжден "Серебреным Львом" на Венецианском Кинофестивале в 1998 году. Самое удивительное, что картина выросла из небольшого проекта о цыганской музыке для телевидения Германии.
Эмир Кустурица еще и музыкант. Он играет на бас-гитаре в рок группе "Emir Kusturica and No Smoking Orchestra". Лидер группы Нелле Караджлич также написал музыку к фильму "Черная кошка, белый кот". Эмир Кустурица живет в Париже, иногда в Белграде или Монтенегро.
Первое в Санкт-Петербурге выступление Эмира Кустурицы и его No Smoking Orchestra состоялось в БКЗ "Октябрьский" 4 октября. Все билеты на концерт были распроданы, но и с ними было не просто попасть в зал. "Мы наконец-таки в зале!" - радостно извещали счастливчики друзей по телефонам. Журналисты попали в зал уже около 21.00, после группы "Бабслей", выступавшей на разогреве у югославских музыкантов. Питерский женский коллектив, сочетающий в своем творчестве фольклорные мотивы и панковскую жесткость исполнения, с не уступающим Кустурице весельем и задором представил зрителям песни со своего первого альбома "Елдырина слобода", выпущенного компанией "Бомба-Питер".
Молодую группу встретили тепло, но пыл зрителей охладила еще одна получасовая задержка. Когда же долгожданные музыканты лениво вышли на сцену, народ ринулся им навстречу, и охрана была бессильна сдержать рвущуюся наружу народную любовь. Для начала Кустурица в своей неизменной панаме и с сигарой провел со зрителями игру-разминку, т.е. показал несколько основных движений, выполняя которые можно остаться в живых на концерте No Smoking Orchestra. "Мы же не хотим оказаться сегодня вечером в больнице!" – констатировал он. Группа начала концертную программу с песни, известной зрителям по фильму "Андеграунд", который в 1995 году получил Золотую пальмовую ветвь на кинофестивале в Каннах.
После первой же песни к танцующим перед сценой присоединились первые ряды, следующим пришлось встать, чтобы не пропустить набирающего скорость шоу. Традиционные купания зрителей были продемонстрированы уже на второй композиции, посвященной, по словам Нелле, Федерико Феллини. Следом за ней музыканты исполнили старинную сербскую песню, с которой, по их словам, начинается их стиль unza unza. Скрипач группы особенно поразил публику, продемонстрировав на одной из песен виртуозное владение инструментом, недюжую физическую подготовку и изобретательность. Сначала он играл на скрипке, держа смычок во рту, потом засунув его в штаны, наконец, при участии 4 девушек из зала, которые держали гигантский смычок, скрипач доказал всем, что скрипка не такой уж нежный и хрупкий инструмент.
Кустурица наблюдал за всем этим шоу отстранено и слегка опасливо поглядывал в сторону поклонниц, неистово отплясывающих на сцене. Более предприимчивым оказался солист, который завалил одну из девушек, после чего был жестоко избит ногами музыкантами группы и оттаскан за чуб суровым Кустурицей. "Цыганское танго" в исполнении очередной поклонницы и Нелле вылилось в откровенный стриптиз. Смелая девушка, оставшаяся на сцене топлесс, была расцелована Эмиром, Нелле и дотянувшимися до нее прочими музыкантами. К этому моменту публика перестала стесняться демонстрировать свои инстинкты. В итоге концерт превратился в безумную цыганскую свадьбу из фильмов Кустурицы, на которой бесшабашное веселье сменялось пьяной грустью. Финальная песня с многочисленными и продолжительными соло завершилась призывом "Свобода Милошевичу!".
Зрители отказывались верить в конец концерта и требовали продолжения. Выход на бис был неизбежен; в заключение Эмир Кустурица сказал, что просто потрясен таким горячим приемом.
В Москву приехала на гастроли балканская музыкальная группа Zabranjeno Pusenje ("Курить запрещается").
Группа образовалась в 1980 году и исполняла тогда рок с панковскими текстами. Однако их нынешняя концертная программа под названием Unza Unza Time, которую они исполнят на сцене концертного зала "Россия" и в трех московских клубах, представляет собой причудливую смесь рока, балканского и цыганского фольклора с дискотечной "умцей-умцей".
Но в первую очередь Zabranjeno Pusenje приковывает к себе внимание тем, что в ней выступает в качестве гитариста знаменитый кинорежиссер Эмир Кустурица. Он уже играл в Zabranjeno Pusenje на басу в 1986-88 годах и снова взял в руки гитару (а не бас) в 1998 году, уже став обладателем двух "Золотых пальмовых ветвей".
На пресс-конференции накануне концерта Кустурица объяснял, что когда он задумывает новый фильм, то сначала он его "слышит", и лишь потом выстраивается сценарий и "картинка".
Певец и фактический лидер группы Ненад Янкович, известный как Доктор Нелле, когда его прямо спросили, как профессиональные музыканты мирятся с присутствием в группе любителя, отвечал, что Кустурица, конечно, музыкант-любитель, но в исконном смысле этого слова - он очень любит заниматься музыкой. Кроме того, Кустурица - настоящий профессионал, он привык доводить до совершенства все, чем занимается.
"Я понимаю, что поначалу зрители приходили посмотреть на меня, потому что я кинорежиссер, - подытожил Кустурица. - Но за эти два года мы дали 200 больших концертов. Вряд ли бы это удалось, если бы людьми двигало только любопытство".
А эта заметка появилась на знаменитом сайте LENTA.RU.
И, что особенно приятно, они не только дали ссылку на мой скромный сайт, но и указали принадлежность картинок! Приличные все-таки люди!
Потомки во всем разберутся
Несостоявшееся интервью
Время Кустурицы
Собственно, их было трое. Музыканты из No
Smoking Orchestra (“Оркестр некурящих”, так, наверно, будет
по-русски) Деян Каравало, Ненад Янкович и Эмир Кустурица
воскресным декабрьским днем встречались с городскими
журналистами в прямом эфире на телеканале СТО.
Приехали они из Москвы в субботу вечером,
уезжали туда же, к самолету на Белград, в воскресенье после
концерта. Долгого разговора, который мы загодя уже вели с
мастером в мечтах своих, разговора задушевного, с детскими
воспоминаниями знаменитого режиссера, осмыслением творческого
пути, припоминанием общих белградских знакомых, не вышло. Не
было времени. А если честно признаться, вряд ли подобный
разговор и состоялся бы. Режиссер Кустурица неохотно дает
комментарии к своим фильмам, не склонен делиться творческими
планами. Перед нами вообще сидел и отвечал на вопросы музыкант
Кустурица, на вопросы о кинематографе он давал ответы общие и
краткие, на темы, связанные с музыкой, говорил немного
подробнее. Он не тянул одеяло на себя, он был в компании
друзей юности, с которыми начал играть в оркестре чуть ли не
раньше, чем снимать киноленты.
В компании друзей всегда хорошо и удобно.
Тем более если это музыканты, если вы даете концерты, неважно,
в своем родном городе или по всему миру, если вы принципиально
играете музыку, от которой слушатели должны испытывать моменты
счастья, хотя бы на время, пока музыка длится. Отдача
происходит сразу. Это в некотором роде лучше, чем авторский
кинематограф. В кино, чем оно честнее и талантливее делается,
вы можете нажить врагов, а многоумные современные кинокритики
умеют бить больно. В наше недоброе время решающим (не
произносимым вслух) стал вопрос «Против кого дружите, девочки
и мальчики?» И когда вы говорите «никто не виноват», или «все
виновны, а человек всего лишь человек», или «давайте жить
дружно и, распри позабыв, в единую семью соединимся» и тому
подобные романтические нелепости – у вас нет шансов не нажить
врагов.
Во время недавней жестокой войны на
Балканах Эмира Кустурицу пытались вовлечь в идейную борьбу.
Кто и против кого – догадаться нетрудно. Он отвечал на это:
«Гибнущих сербских детей мне жаль ничуть не меньше, чем
мусульманских». То, что на наш взгляд звучит естественно, в
наши дни не проходит, особенно там, где религиозный выбор
когда-то становился главным этноопределяющим фактором, а
сегодня даже может означать и политическую ориентацию.
Печальна жизнь художника, одиночество —
его удел. Современники интересуются творческими планами,
спрашивают, почему он играет на музыкальном инструменте, чем
он займется после, как он относится к женщинам и как женщины
относятся к нему. Потомки во всем разберутся, но не могут
поддержать его в трудную минуту.
Мастер выглядел усталым. Может быть,
сказалось напряжение последних дней, переезды, перелеты,
концерты, может быть, напряжение последних лет.
Вопросы, ответы. Вопросы.
Мы общались почему-то через английский
язык. Можно и так, конечно. Английский не хуже других,
переводчик работал профессионально. Но, думалось нам, законы
гостеприимства да и просто человеческая корректность должны
были подсказать устроителям гастролей, как сделать так, чтобы
уставшим гостям предоставить возможность говорить (и, главное,
думать) на родном языке. И в Москве, и в Петербурге
переводчиков со славянских языков более чем достаточно. Не на
острове Святой Елены живем. Но, откровенно говоря, ворчим мы и
по иному поводу, по другой причине. Необходимое редактирование
наспех записанного спонтанного перевода, выравнивание
шероховатостей и неизбежных ошибок может привести к некоторым
несовпадениям текстов, нашего и опубликованных в других
изданиях. Уверяем вас, что мы кое-что выпустили, но ничего не
добавили от себя. Кроме необходимых комментариев, разумеется.
Вопросы задавались разными журналистами; наверно, нет нужды их
называть. Отвечал Эмир Кустурица. Иногда к нему присоединялись
и вступали в разговор его коллеги, и мы в этих случаях их
назовем.
ВОПРОС. Ваши фильмы превосходны. Но у нас
мало информации о вашей стране. Какова ситуация? Сколько
фильмов выходит в год, кто дает деньги? У вас шла кровавая
война. Что там происходит сейчас?
ОТВЕТ. Да, в Югославии лилась кровь, мои
фильмы связаны с этим. А сейчас там идут процессы, которые
идут повсеместно, и этим страна не отличается от других
маленьких стран. Она меняется. Несколько крупных мировых
корпораций меняют лик земли. Одно историческое время, время,
когда страны были суверенными, и у народов, их населяющих,
была своя судьба, сменилось временем, когда в учет принимаются
регионы. Это другая историческая концепция. Так происходит
везде. Не знаю, как в России, будет ли Россия сопротивляться,
но маленькие славянские страны становятся одним экономическим
регионом, где от культуры, включая и мои фильмы, до
гамбургеров — все одно и то же. Если вы хотите выращивать
хорошие помидоры, вы не можете их вырастить много,
существующая тенденция диктует производить их в огромном
количестве. И потреблять, потреблять. Такому обществу не нужны
персонажи, которые задаются вопросами. В обществе потребления
вопросов не задают. Как при коммунизме. Это оборотная сторона
той же медали. Считается, что суперсовременный автомобиль,
новый холодильник и плазменный телевизор могут улучшить вашу
жизнь, а это дерьмо собачье.
ВОПРОС. Что вы можете сказать о последних
украинских событиях?
ОТВЕТ. Для меня это сложно. Я не смотрю
телевизор, не читаю газеты, я живу в своей деревне, где
подвергаю сомнению процесс демократизации во всем мире. Я
последний человек, который будет отказываться от лучшей жизни.
Сократ придумал демократию и стал ее жертвой. Я не знаю, что
будет на Украине. В мире происходит одновременно много разных
событий, и я уже не понимаю, что здесь вымысел, а что
реальность. Телевидение предоставляет гораздо более сильную и
более дикую версию реальности. Я потому и перестал его
смотреть.
ВОПРОС. Недавно в городе появился в
продаже диск «Гайдамаки» с украинскими песнями антирусской
направленности, выпущенный под именем вашей группы…
ОТВЕТ. Нет, нет, это не мы. Мы вообще не
против. Мы – за.
ВОПРОС. Кто вы, белградцы или сараевцы,
сербы или боснийцы, югославы или балканцы? Кто вы по своему
самосознанию? И есть ли надежда, что народы бывшей Югославии
будут жить когда-нибудь если не в братстве и единстве, то хотя
бы не повернувшись друг к другу спиной?
ОТВЕТ. Философский вопрос. То есть кто я,
кто мы? Я индивидуум, стремящийся получить как можно больше
автономии и независимости, и в то же время я стремлюсь не
утратить связи со своим народом. Я серб, часть сербского
народа. Я себя идентифицирую по культурному признаку и
генетически. Несколько столетий назад часть нашего народа
приняла ислам, а часть осталась православной. В ХХ веке в
сербской культуре появились Андрич, нобелевский лауреат по
литературе, Селимович, Црнянский и многие другие. Сербия
приобретала все то, что было необходимо для вступления в клуб
цивилизованных народов… К сожалению, этот народ раскидан по
всей территории бывшей Югославии (сто лет назад сказали бы: к
счастью). Мне неприятно, что на большинстве телеканалов в
других странах сегодня много говорят об убийстве короля
Александра Обреновича в начале ХХ века, дескать, в этом были
замешаны российские спецслужбы, и Югославия – панславянская
придумка. Не буду копаться в истории, но жизнь в бывшей
Югославии была лучше, чем сейчас…
НЕНАД ЯНКОВИЧ: Я боснийский серб. Три
поколения нашей семьи жили в одной квартире в Сараево. Но жили
они в трех государствах. Бабушка родилась в Австро-Венгрии,
потом жила в Королевстве Югославии, а умерла в Югославии
социалистической. Мама родилась в королевстве и жила в
титовской Югославии, я и родился, и жил в титовском
государстве. И все мы продолжали жить в одном доме. Это я
отвечаю на вопрос «кто мы и куда идем»…
ВОПРОС. Телефонный справочник Белграда
дает сведения о четырех людях с фамилией Кустурица. Один из
них – Эмир. Скажите, где вы работаете и где живете, где ваш
дом?
ОТВЕТ. У меня есть дом в Белграде, но живу
я в своем городке, который построил для последнего фильма. Я
собирал старые дома по стране. У меня там есть кинотеатр,
церковь, музей. Сейчас я строю спортивный центр. Это похоже на
средневековый город, его окружает стена. Он отличается от
других городов тем, что обычно горожане выбирают мэра, а я так
сам выбираю себе горожан.
ВОПРОС. И сколько у вас населения?
ОТВЕТ. Три человека.
ВОПРОС. С вашими фильмами в мире возник
интерес с балканской музыке. Планируете ли вы снова
сотрудничать с композитором Бреговичем?
ОТВЕТ. Не думаю, что я буду работать с
Бреговичем. Они (показывает на Деяна и Ненада) считают, что
они гораздо лучше.
ДЕЯН И НЕНАД. Нет, нет!
ЭМИР. Отношения возникают, длятся, потом
исчерпываются. Позже могут возникать новые отношения, но это
не мой случай. Я двадцать пять лет знаком с этими парнями,
десять лет с Бреговичем. Он очень умело использует народную
музыку, но если ты подписываешься под этим — это вопрос вкуса.
Я не считаю, что это правильно. Прекрасно, что балканская
музыка распространилась в мире. Это сделано Бреговичем, но не
как композитором. Потом он вел себя так, как будто фильмов и
не было.
ВОПРОС. Много ли вы общаетесь с людьми?
Кто рассказал вам последнюю историю, изложенную в фильме
«Жизнь как чудо»?
ОТВЕТ. Мне рассказал ее в Тулузе
боснийский серб, беженец. Это самая потрясающая история войны,
в ней есть все элементы человеческого страдания и ни грана
идеологии. Во всем мире создалось впечатление, что сербы —
худшие люди на свете. Сейчас было легче снять эту картину, чем
раньше, когда пропаганда работала круглые сутки. Я постарался
поместить конфликт посредине, не становиться ни на одну из
сторон. Но сегодня само определение политической корректности
становится зыбким и опасным. Существует нечто, как в
коммунистические времена, вы даже не знаете точно, что это
такое, но оно есть, некая самоцензура. Вам приходится
выбирать, что можно сказать, как надо сказать… Эта картина для
многих людей неприемлема: ракурс, выбранный в фильме, не тот,
который они хотели бы увидеть, он не соответствует их
идеологии.
ВОПРОС. Вам когда-нибудь угрожали?
ОТВЕТ. Нет.
ВОПРОС. Ваша музыка, турне с музыкальной
группой – это что, бегство от кинематографического одиночества
или что-то другое? Вы несете некий месидж или что-то
разъясняете? Для чего вы это делаете?
ОТВЕТ. Я не бегу ни от чего, я ничего не
делаю такого, что могло бы навести на мысль, будто я хочу
убежать от кино. У меня много энергии, и мне всегда приятно
принять участие в проектах, которые помогают поменять что-то в
жизни людей. Я полагаю, что музыка делает людей счастливыми и
создает моменты катарсиса. Так же как и мои фильмы.
ВОПРОС. Скажите о нынешней региональной
политике, о взаимоотношениях между югославами.
ОТВЕТ. Я могу сказать про себя. Я не спорю
ни с кем. Но если вы не поете некоторые песни, то вы для
кого-то становитесь врагом. Я обзавелся врагами. Если просто
ваших мыслей достаточно, чтобы породить в ком-то ненависть,
это характеризует ситуацию как тяжелую. В такой ситуации очень
легко дестабилизировать весь регион. Что успешно и
производилось время от времени, от Римской империи до
сегодняшнего дня.
ВОПРОС. Вы боитесь чего-нибудь.
ОТВЕТ. (Помолчав). Да. Смерти.
ВОПРОС. Кем вы хотели быть в детстве, и
что вам советовали родители?
ОТВЕТ. В детстве я хотел быть дворником,
так рассказывала мама. Улицы мести. Я родился и вырос в
Сараево, не очень чистом городе. Наверно, так сказалась тяга к
совершенству. В школе я не был отличником. Когда я ее
закончил, родители, посоветовавшись, отвели меня к другу отца.
Он был известным режиссером, снимал фильмы про партизан.
Хорошие фильмы. Я у него немного играл. А потом понял, что
кино позволяет синтезировать разные идеи, предоставляет разные
способы выражения. И уехал учиться кинематографии в Прагу. В
чешской культуре живы очень давние гуманистические традиции. У
чехов есть поговорка «Человек хочет быть титаном, а он говно».
ВОПРОС. Вы чувствуете себя в андеграунде?
ОТВЕТ. Да. Главный герой «Записок из
подполья» Достоевского задает себе вопрос: какой выход
существует для человечества? И отвечает: извращение.
Технологический мир ведет к извращению. Бомбардировки Белграда
– извращение.
ВОПРОС. И все же накал интеллектуальной
жизни на Балканах высок…
ОТВЕТ. Сегодня никакой лауреат Нобелевской
премии не может помешать планам корпораций, они перекраивают
карту мира не по культурным признакам, а пользуясь критериями
общества потребления. Они не рассматривают Румынию или Сербию
как культурные феномены, им нужны страны, где бы люди по
воскресеньям ходили по магазинам, как в XIX веке – в церковь.
Делали шопинг дружною семьею. Такие аргументы, как хорошие
фильмы, хорошие книги — в маленьких странах недостаточно
сильны, чтобы защитить нас, оградить от того, что хотят
сотворить с нами крупные корпорации.
ВОПРОС. Вам понравился наш город?
ОТВЕТ. Петербург и Париж — два самых
красивых города в мире. Но у нас нет времени погулять по нему.
Сейчас мы идем в Музей Достоевского, а вечером будет
концерт.
Примечания. Судьба мастера.
Отвечая на наши вопросы, Эмир упомянул
несколько имен. Он сказал о трех самых крупных сербских
прозаиках ХХ века: Иво Андриче, Меше Селимовиче и Милоше
Црнянском. В советские времена как-то не принято было говорить
о том, что Андрич был католиком, Црнянский, проживший почти
всю жизнь в эмиграции и вернувшийся на родину перед смертью, —
православным, а Селимович мусульманином. Мусульмане в
Югославии – название народа, если оно пишется с большой буквы,
и означает боснийцев, принявших ислам во времена турецкого
господства. Так они сами себя этнически определяют. И мы бы не
писали об этих тонкостях, если бы Селимович не называл себя
сербским писателем, вызывая нарекания правоверных земляков.
В нобелевской лекции Иво Андрич говорил,
что зерно литературы – то, о чем рассказывалось еще
первобытными охотниками у костров. Судьба человека.
О судьбе сербского народа можно говорить,
наверно, лишь с нескольких точек зрения одновременно. Он
рассеян и разделен несколькими религиями. Разорван, говорят
патриоты с обоих берегов Дрины. Существует в нескольких
ипостасях, хочется сказать нам. Как и всякий народ, как и
всякий человек в современном мире. Мир стремится стать единым,
и кто-то хочет его единообразия. «Братство и единство» был
лозунг социалистической Югославии. Наверно, в какой-то мере
утопичный, если не помнить о том, что мы произносим «братья»,
а не «близнецы». Мы одинаковые и разные.
Кустурица назвал еще одно имя, Александра
Обреновича. В XIX-XX веках в Сербии сменяли одна другую две
династии, Обреновичи и Карагеоргиевичи. Не вдаваясь в тонкости
давней политики, скажем, что Обреновичи тяготели к Западной
Европе, Карагеоргиевичи были русофилами. Наша тогдашняя
российская власть их больше любила. После убийства Александра
Обреновича в скором времени начались балканские войны,
переросшие в Первую мировую войну, и Российская империя
прекратила свое существование. А вообще-то Карагеоргиевичи
были незаурядные люди. И Петр, совершенно эпическая фигура в
начале ХХ века. И вполне достойная личность Александр,
создатель Королевства сербов, хорватов и словенцев
(первоначальное название Югославии). Погиб он так же, как его
тезка Обренович, от руки убийцы, уже в тридцатые годы.
Мастер меняется, чтобы остаться самим
собою. В последнем его фильме «Жизнь как чудо» почти не
осталось юмора, иррациональное веселье уступает место
трагедии. Да и музыка там звучит как будто такая же, но
другая.
